Чему в сериале о легендарной женщине-министре стоит верить, а чему нет, мы узнали у сценариста.
Сценарий к фильму «Фурцева» писали Лариса Степанова и Павел Финн. Их поле боя — архивы и воспоминания современников. На них и ответственность — какой запомнят Екатерину Фурцеву те, кто в то время не жил, и образ будут строить по кино… Мы поговорили с Павлом Финном.
— Ваша Фурцева похожа на настоящую?
— Восстановить жизнь человека в кино невозможно. Фильмы об исторических личностях, конечно, не имеют абсолютной достоверности. Но есть два пути. Авторы либо пользуются большим массивом материала, либо в ход идет воображение. В отношении Фурцевой вообще все сложно. Она — некий советский миф… Вот вы из какого поколения?
— Того времени не застала.
— Поэтому и не помните, сколько пошлости про нее говорили, как про «приключения Катьки» рассказывали… Екатерина Фурцева была человеком, безусловно, ярким, но тем не менее мифическим. Даже при жизни.
— Уж прямо мифическим!
— Люди из власти для нормальных людей и по сей день тайна. Мы мало себе представляем их личную жизнь. А в советское время такие темы были абсолютно закрыты. И Фурцева, поскольку была единственной женщиной на таком высоком посту, вызывала любопытство и будила воображение. Отсюда столько анекдотов про нее, несуществующие романы. Например, с Хрущевым, хотя это не имеет никакого отношения к реальности. Это была красивая, экстравагантная во многом женщина — вот и стала легкой добычей для любителей мифологии.
— А у них точно ничего с Хрущевым не было? Как это можно достоверно доказать?
— Никак, ровно как и то, что было. На самом деле их связывали другие отношения. Абсолютно закрытые, тайные… Но людям проще думать о чем-то скандальном, тогда это интереснее.
— В сериале подробно показаны отношения Фурцевой с ее первым мужем Битковым (его играет Максим Аверин. — Авт.). Насколько все это достоверно?
— Мой соавтор Лариса Степанова нашла интересные факты. То немногое, что удалось отыскать, свидетельствует, что Битков был незаурядным человеком. Мы ничего не придумали. Они действительно расстались, он был отцом ее дочки. Даже история на фронте у Биткова правда. У нас есть архивные документы.
— А лично удалось встретиться с кем-то из героев?
— Ни с кем, к сожалению. Дочь Светлана умерла, второй супруг Екатерины Фурцевой Фирюбин тоже. Но мы и не преследовали цели узнать что-то такое, чего мы не могли прочитать в книгах и архивных документах. Собирали крупинки истины и правды. Отмечали выразительные и яркие стороны ее судьбы.
— Самая загадочная история — смерть министра. Что же это было? Сердечный приступ или самоубийство?
— Информация о людях такого ранга засекречена. Мы не видели этих архивов. Но задача у нас была другая — создать человеческий образ. Противоречивый и сложный, как и время. Фурцева была одной из немногих в верхушке советской власти, в ком было много человеческого.
— Скабрезные анекдоты, частушки о Фурцевой — тоже исторический материал…
— Народ любит ерничать, это единственная возможность выразить свое отношение к власти анонимно и поиздеваться над ней. Но к Фурцевой относились добродушно, ведь она никого не убивала, не сажала. Это была женщина, которая умела любить. Многие, с кем я разговаривал, относились к ней неплохо. Микаэл Таривердиев говорил про нее шутя: «Самый некультурный министр культуры за всю историю культуры».
— А личное отношение к вашей героине у вас какое?
— Один раз я даже видел ее! При забавных обстоятельствах. Мне тогда лет 20 было. С другом спешили в магазин, и в районе Переделкино ухитрились подрезать машину Фурцевой. Вышли охранники, мы очень перепугались. Сама же Екатерина Алексеевна тоже вышла, улыбнулась и сказала, что ничего страшного не произошло.
